Я думаю, что «Бессмертный полк» — это народное движение, которое представляет собой проявление, как сказали бы в еще недавние времена, живой памяти народа. И ограничить проявление живой памяти народа можно только из каких-то дурацких идеологических соображений. Именно дурацких.

Можно помнить погибших в 1941-1945 годах, а погибших в 1939-1940 годах на финской войне уже на этом мероприятии вспоминать нельзя. Можно помнить погибших в 1941-1945 годах, то есть дедов и прадедов тех людей, которые сейчас идут в «Бессмертном полку». Но прадедов и прапрадедов, погибших в 1914 или 1918 годах, вспоминать нельзя: придумайте для этого другие мероприятия.

Это же чушь.

Точно так же и с другими примерами. Можно помнить павших за Родину в 1945 году, но павших за Родину, например, в 1982 году в Афганистане помнить нельзя: придумайте другие мероприятия.

«Бессмертный полк» — это память о людях, которые пали в борьбе за Россию. Как сказал президент Путин, напомнив нам Евангелие: «Жизнь свою за други своя положили». Это не имеет срока давности.

Войны, которые ведет Россия, всегда ведутся за Родину и всегда за сохранение государства российского, всегда за спасение каждого человека в России, каждого нашего гражданина. Как же можно ограничивать и говорить, что в Чечне воевали какие-то неправильные люди, на Украине гибнут какие-то неправильные солдаты, а вот правильные гибли на Украине не позднее 1944 года. Ну это же бред! Это та же самая Россия, та же самая Украина.

И если это так, то «Бессмертный полк» может и должен быть инструментом, образом памяти обо всех наших павших, обо всех наших родных. К примеру, мой дед пал на Карельском фронте в 1941 году, воюя даже не с немцами, а с финнами, такой была его судьба, был он старшина Красной Армии. Значит, я имею право пойти с ним на «Бессмертный полк»?

А вот у моего товарища сейчас на Украине погиб сын, он не может с его портретом пойти на «Бессмертный полк»? Да почему? Он не Родину там защищал, не Россию?

Любая попытка ограничить «Бессмертный полк» заявлением, что это только про Великую Отечественную войну и только про ту великую Победу, и больше ни про что, — это попытка ограничить живую память народа. Эта попытка должна быть расценена как антироссийская, более того, как русофобская, и как попытка, совершенно не соответствующая идеологии «Бессмертного полка».

Это очень сложный вопрос. Я приму любое объяснение, я понимаю и тех людей, которые возражают против участия в «Бессмертном полку» всех павших, у них есть свои аргументы. Пойму и тех людей, которые говорят о том, что это нужно и можно сделать. Но как историк я думаю, что ради чистоты традиции правильно было бы, чтобы только герои Великой Отечественной войны и люди, которые так или иначе участвовали в ней, были на этих самых портретах. С исторической точки зрения, нужно соблюдать традицию; и если уж праздник посвящен конкретной дате, конкретным историческим событиям, он должен остаться в своей исторической чистоте.

Но есть другая система аргументов. Есть люди, которые говорят, что и в 40-е годы прошлого столетия, и в нынешнее время наша страна борется с нацизмом, причем не с каким-то узколокальным, местечковым, конкретно украинским и т.д., а с общеевропейским нацизмом. Истекшие два месяца специальной военной операции (СВО) показали, что ренессанс фашизма в Европе — это не какие-то сказки и побасенки, а вполне реальная вещь. Зачатки этого фашистского ренессанса мы сегодня видим в самых разных странах и уголках Европы.

Когда мы говорим, что СВО идет против мирового фашизма, это правда. Никакие военные действия сейчас не шли бы, если бы Украине не помогали страны коллективного Запада и агрессивного блока НАТО. Именно в этих странах фашизм возрождается, обретает новые черты. Недаром была поговорка: нацизм хоть и глубоко закапывали, но, видимо, все же не очень, раз он откопался.

Если мы воспринимаем происходящее как второй акт борьбы с нацизмом, тогда участие людей с этими портретами этих солдат логично, тем более что есть уже свой скорбный мартиролог погибших с 2014 года людей, которые отдали свои жизни, защищая и Донбасс, и теперь уже и другие территории Украины. Есть люди, которые погибли с оружием в руках, есть нонкомбатанты, которые отдали свои жизни из-за того, что фашизм решил возродиться в такой ипостаси и в такой интересной локации. Логика тех, кто выступает за эти портреты, мне тоже понятна.

У меня нет агрессивного неприятия ни того, ни другого варианта, наоборот, я  приму любое решение. Однако мой внутренний профессиональный историк выступает за чистоту символики. История большая, великая. Великая Отечественная война — слишком огромное, значимое событие, чтобы туда добавлять что-то еще. Вполне хватит на «Бессмертном полке» портретов погибших в 1940-е годы и детей войны.

Но если в общем потоке будет какое-то количество портретов солдат, принимавших участие в СВО, то их будет немного. Потери первого и второго актов этой трагедии несопоставимы. Ничего страшного в этом нет. Если кто-то пойдет с портретом своего погибшего друга, товарища, знакомого, коллеги, родственника на Донбассе, надо это воспринимать с уважением и достоинством.