Я считаю преступными действия российского правящего капитала, следствием которых является полное уничтожение трудоспособного населения внутри страны и лишения его возможности инвестировать свою жизнь и свой труд в достаточно оплачиваемую сферу. Происходит сознательное занижение уровня заработной платы в таких секторах, как строительство или капитальные работы. Люди из Владимирской области ездят в Москву, работают по 10 часов, зарабатывают 40-50 тысяч, и это считается достаточно большой зарплатой для Владимирской области, но люди работают на износ.

За куда меньшие деньги привезенные и лишенные прав трудовые мигранты из Средней Азии готовы доставлять куда больший доход правящему капиталу. Доходность всех строительных работ, многие из которых ведутся за счет государственного кредитования, идет в карман строителям и девелоперам, они получают сверхдоходы в 300-400 процентов за счет эксплуатации труда мигрантов.

С любым российским гражданином, даже самым неосведомленным о своих правах (к чему стремится власть, сознательно создавая пространство правовой неграмотности в трудовом законодательстве), нужно заключать трудовой договор, его доходы надо регистрировать, с его заработной платы, какой бы они ни была маленькой, должен уходить налог, а также пенсионные и социальные взносы. Все это большие издержки. К тому же к гражданину России может прийти профсоюзный деятель и сказать: «Тебя обворовывают, борись за свои права», и работник со своим трудовым договором может пойти в суд, чего не сделает ни узбек, ни таджик, ни киргиз, привезенный в Россию.

Рабочему из Средней Азии криминальные или полукриминальные элементы совместно с крупными строителями покупают т.н. патент на работу. Сам по себе экзамен стоит порядка 5 тысяч рублей, он включает в себя знание русского языка, примитивные знания об истории России. Но при современном уровне образования в сельских местностях Узбекистана, Таджикистана и Киргизстана сдать такой экзамен невозможно. Коррупционная же стоимость патента порядка 20 тысяч рублей, и, как правило, платит их не сам приезжий, а тот, кто его покупает в рабство. И в дальнейшем рабочий должен будет эти 20 тысяч компенсировать его нанимателю.

Рабочий фактически поступает в рабство, ведь рабские отношения - это не всегда захват пленных. История средневековья знала примеры, когда люди продавали себя в рабство за долги или в кредит, или чтобы платить аренду за землю.

Мигрант становится собственностью работодателя. Его подхватывает бригада, как правило, также выходцев из Средней Азии, но уже адаптированных здесь. Дальше на устной основе с ним договариваются: «Ты делаешь то-то и то-то, а заплатят тебе 500 долларов». И такие договоренности, конечно, ничем не подкреплены. Мигрант может не принять эти условия, но он уже должен 20 тысяч рублей за патент. И это не малые деньги для этих людей.

Дальше же начинается эксплуатация. С мигрантов вычитают деньги за жилье, еду, форму, поломку инструментов и т.д. Кто когда-либо видел хоть один заключенный трудовой договор с теми ребятами, которые сейчас у меня под окнами в Арбатских переулках третий месяц перекладывают асфальт и рубят тротуары? Я подхожу к ним, спрашиваю, как они? Они боятся со мной разговаривать, потому что это - запуганные и забитые люди.

За счет этого рабского труда российский бюрократический капитализм (спайка бюрократии и капитализма в РФ чудовищна, и это и есть коррупция) отмываются огромные деньги. Дополнительное привлечение бесправной рабочей силы в Россию с одновременным уничтожением и сознательной деградацией трудовых ресурсов внутри страны – это преступление.

В России нет профессионального обучения востребованным профессиям – асфальтоукладчик, строитель, а ведь эти профессии требуют определенной квалификации. Работая в стройотряде в советское время в 1980-е годы, я получал квалификацию бетоноукладчика, проходил инструктаж, семинары. Сейчас работают с гораздо более сложными составами, в том числе и асфальта, да и техника сегодня – совершенно другая. Почему этим специальностям не обучают российских граждан? Работодатели говорят, что все россияне – пьяницы, непослушные, их невозможно нанимать на работу. Гораздо проще привезти ребят из Средней Азии, которые безропотно все сделают.

Государство не вкладывается в развитие трудовых ресурсов внутри страны сознательно. Ведь подобное приводит к большим издержкам и понижает прибыль правящего капитализма. Поэтому государство привозит сюда трудовых бесправных мигрантов, которые работают как рабы. Гражданина России сделать рабом, конечно, не получится, а эти бесправные люди не подадут судебные иски, не обратятся в ЕСПЧ.

Все сегодняшние разговоры о дополнительном завозе мигрантов – это чудовищное преступление. И против самих мигрантов, и против нашего народа. Преступление, которое приводит к вымиранию России.

Я хочу, чтобы меня поняли правильно. Мигранты – это неплохо, они хорошие ребята, но их привозят как рабов в Россию и противопоставляют трудоспособному населению страны, которая по миллиону в год вымирает. Убыль России – миллион в год, власть в то же время завозит миллион-полтора мигрантов из Средней Азии, где тоже ситуация не лучшая, но есть избыток трудовых ресурсов.

Все это – преступление, которому нет оправдания.

Сейчас не хватает рук, чтобы построить дорогу Москва-Казань. Но что делается для того, чтобы привлечь на эту работу жителей Владимирской, Нижегородской областей? Может быть, проводятся наборы кадров, конкурсы? Может быть, ведется пропаганда этой работы, привлекается студенчество? Многие студенты с удовольствием бы поехали заработать, но с каждым студентом нужно заключать договор, он под охраной КЗОТа, а рабы не охраняются никакими договорами.

В моем районе пилят каменные бордюры, и я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь работал в респираторе. Мигранты склоняются над пилами и дышат этой пылью. Когда я в советское время в цеху Лобненского завода «Стройфарфор» посмел снять респиратор, меня мгновенно оштрафовали на целый день, потому что это силикоз. Достаточно просто лить воду на камень, тогда пыли не будет. Но начальники строек экономят на всем. И силикозный туберкулез распространяется среди мигрантов, а потом и среди нас, потому что мы с ними ходим в одни и те же магазины, по тем же самым улицам, ездим в одном и том же метро. Эти ребята не имеют медицинской страховки. Им не проводят диспансеризацию. И они остаются здесь.

Зачем им уезжать, их патент не предусматривает возвращения на родину.

За полгода адской работы мигрант получает тысячу долларов, наработав при этом тысяч на десять по факту. Из них он сразу отправляет шестьсот долларов в родной кишлак, где все очень довольны этим событием. Но мигрант остается здесь. И на те триста-четыреста долларов, которые он оставляет себе, он снимает себе койку в общаге и устраивается на новую работу.

Вокруг него начинают собираться такие же, как он, люди. Люди, которые говорят с ним на одном языке, которые исповедуют одну религию, вокруг них образуется женское сообщество – или местные или приезжающие к ним из дома жены/невесты. И вот уже мы имеем человейники, которые окружают Москву. Эта чудовищная жадность рождает такие агломерации. Причем агломерации не русских и коренного населения России, а мигрантов из Средней Азии.

Мигранту говорят – вот у тебя есть 300 долларов, есть новая работа. Патент мы тебе продлим еще на полгода. И мигрант здесь закрепляется. Патент его по большому счету не регламентирует его право на работу и проживание, не нравится в Москве – можно уехать в Якутск или Владивосток, где мигранты также требуются. Возникают национальные анклавы.

Я не против того, чтобы люди приезжали и жили здесь. Мой прадед был эвенком. Москва всегда прирастала приезжими, и мои предки точно также приехали в Москву. Но это сейчас другая история. Это сознательный прирост капитализма, капиталисты создают гетто, этнические анклавы.

Эти 24-этажные страшные дома, в которых нет ничего, что бы связывало бы их с пространством нашей с вами жизни, они заселяются такими ребятами, которые берут кредиты, ипотеки, квартиры там достаточно дешевые. Спустя какое-то время они получают гражданство, у них рождаются дети, дети идут в школы. Школы в этих человейниках уже этнические. В классе из 40 детей 38 будут одной национальности. И этим никто не занимается, на это никто из властьимущих не обращает внимания, потому что выгодно получить прибыть любой ценой и вывезти ее заграницу в оффшоры. Дети чиновников не будут жить здесь, они будут жить там – на Лазурном берегу, в Лондоне и т.д. Причем в комфортных кварталах.

В том же Лондоне мусульмане имеют совсем другой статус. Британия проводила целенаправленную политику, которая учитывала национальную структуру огромного Лондона, с учетом того что из колоний люди всегда приезжали. Они не препятствовали национальным анклавам, но они с ними работали. Детей обучали английскому языку, истории. Здесь этого никто не делает и делать не будет.

Естественно, эти ребята потом собираются во дворах, стоят друг за друга, и это не их вина. Потом возникают этнические группировки. Как в мою молодость приезжали «казанские» срывать шапки с прохожих, также же и эти мигранты теперь будут приезжать из Люберец, Видного, Мытищ в центр столицы.

Это новая структура: это гетто, это национальные конфликты, это толпы рабов. Потому что в России правит антинациональный криминальный капитализм, аффилированный со структурами государства, которые не занимаются национальной политикой, не занимаются политикой трудовых ресурсов, не воспитывают и не защищают коренное гражданское население России, делая ставку на быструю прибыль за счет привлечения дешевой рабочей силы.

Необходимо введение специальных трудовых виз и сопровождающих документов (договор с работодателем, медицинская страховка, билеты туда-обратно, временная регистрация и т.п.) – пакета трудового мигранта. Но это невыгодно правящему криминальному капитализму.

Да, это приведет к тому, что доход его сократится с 400 процентов до 250 в этом бизнесе. Но простые граждане все равно не видят этих денег. Из этих средств же могут увеличиваться и местные бюджеты, потому что на сегодняшний день доход с работы трудовых мигрантов идет в обход того же бюджета Москвы. Так мы смогли бы регулировать национальный вопрос. Идея же правительства завести на сегодняшних условиях еще тысячи новых мигрантов – это преступление против России и нашего народа.

Что касается поступившей новости о присуждении Нобелевской премии мира Дмитрию Муратову и «Новой газете», то вряд ли это связано с какой-то интернациональной повесткой редакции. Алексей Навальный, который назывался претендентом на эту премию, все же героический человек, но эта его героическая история не так продолжительна, как история Анны Политковской, Натальи Эстемировой, Елены Милашиной.

Навальный – борец против режима. Никто не видел его в горячих точках, где он помогал бы обездоленным, больным, пленным, как это делали журналисты «Новой». Так что Дмитрий Андреевич Муратов и «Новая газета», безусловно, заслужили эту премию.

К тому же, премия Алексею Навальному сегодня означала бы прямой конфликт с Россией, на что Европа сейчас идти не готова, особенно учитывая ее цены на газ.

Основным лоббистом массового завоза мигрантов в Россию является стройкомплекс. Дает ли стройкомплекс что-то реальное для российской экономики? Дает. Дома-муравейники в Москве и Подмосковье и нескольких крупных мегаполисах. Иными словами - разрушение городской среды, уплотнительную застройку с массовой депрессией жителей соседних домов, коллапс демографии регионов, жителей которых стимулируют переезжать в столицы. Ради погони за бешеными строительными деньгами Россия фактически уничтожается.

Запретить доступ в Россию гастарбайтеров следовало бы хотя бы ради того, чтобы переформатировать строительную отрасль, которая сегодня убивает общество, навязывая ему самоуничтожающий формат жизни в столичных гонконгских клетушках вместо того, чтобы расселить русских людей по огромной русской земле.

Но и сама по себе миграция в России с каждым годом носит все более социально опасный характер. Это давно уже не прием бывших соотечественников по СССР. Это прием молодых людей из стран, связь которых с Россией и русской культурой подчеркнуто разорвана. Своеобразным символом стала агрессивная языковая политика Узбекистана, где в городе Чирчике с большим процентом русскоговорящего населения власти развесили совершенно "украинские" по духу таблички с требованием говорить только по-узбекски. И это в то время как московское метро, не без скандала, украсили таблички на узбекском же...

Сами эти таблички в метро тоже тревожный симптом, власти признали, что ни они, ни общество больше не справляются даже с базовой переработкой мигрантов, с освоением ими элементарных русских слов. В российских городах и селах складываются закрытые сообщества, живущие по своим правилам, отличающимся как от российских, так и от правил страны проживания. Сегодня приходится говорить о нетерпимости к чужакам уже не российского общества, а этих закрытых мигрантских сообществ. А религией этих сообществ становится салафитский ислам, главный принцип которого - отказ от подчинения "законам неверных". То есть в основе этой идеологии право мигрантских сообществ игнорировать законы страны проживания.

Если раньше главной проблемой, которая нас беспокоила, был мигрантский криминал, то теперь появилась вещь похуже. Преступник хотя бы понимает что он преступник. Обитатель гетто-общины, напротив, уверен в том, что он живет правильно, а окружающие его неверные - неправильно. И готов при случае навязать свои правила, например, избить врача в поликлинике за то, что тот смеет осматривать женщин.

Будем честны, уже совершенно неважно каков вклад мигрантов в экономику, если перед нами угроза гибели субъекта этой экономики - российского общества, России.

Как решать мигрантскую проблему? Чтобы лодка перестала тонуть, прежде всего, нужно прекратить поступление в нее воды. Миграционный приток в Россию лиц, не являющихся носителями русской культуры, должен быть резко сокращен. Контроль на границах следует ужесточить: сдача биометрии, электронные удостоверения, пожизненная невозможность въезда для нарушителей. МВД и спецслужбы должны выявить мигрантские анклавы и заняться их демонтажом. Совершение тяжкого преступления мигрантом должно рассматриваться как отягчающее обстоятельство, серьезно ужесточающее наказание. Совершенно бескомпромиссной должна быть языковая политика - владение русским языком должно быть условием въезда и пребывания любого мигранта без исключений.

Кто-то скажет - это все запретительные меры, а мигрантов надо интегрировать. Нет, интегрировать надо собственных граждан России, в то время как под мигрантским влиянием усиливается дезинтеграция регионов, особенно мусульманских, и угроза того, что мигрантский приток вслед за этно-конфессиональным балансом взорвет региональную структуру России, крайне велика.

Право же, прибыли наших мигрантов в Майами такой цены не стоят.

Характерно, что на Россию в этом смысле оказывается вполне определенное давление извне.  Перед Нобелевским комитетом в этом году стояла непростая задача: как именно оскорбить Россию. Однако в этом выборе с самого начала было неравенство. "Новая газета" - агрессивно промигрантское издание. Алексей Навальный известен как противник миграции. Так что выбора, в сущности, не было - Нобелевская премия мира предсказуемо ушла поддерживающему мигрантскую повестку Муратову.