Выступление нашего президента на ПМЭФ — это полное подтверждение всего того, что Владимир Путин говорил раньше.

Путин является самым проевропейским политиком, лидером России на протяжение всего столетия. И он по-прежнему полон оптимизма, что после преодоления кризиса Россия будет иметь хорошие отношения и с Европой, и даже с Соединенными Штатами Америки. Но! Он почти прямо сказал, что это произойдет только после того, как сегодняшние глупые европейские и американские политики, совершающие чудовищные ошибки, уйдут от власти.

А мы, Россия, продолжим свой путь максимального участия в глобальном мире, в глобальных цепочках и даже не будем заниматься никаким полным импортозамещением, будем участвовать в глобальной кооперации. Но только будем иметь в виду, что некоторые ключевые критически важные компетенции и технологические системы должны все-таки быть основаны на суверенитете, во-первых, а во-вторых, что есть и недружественные страны, и даже враждебные, от которых мы никоим образом не должны зависеть.

Это продолжение озвученной ранее политики: ваша гибридная война против России не собьет нас с того пути, по которому мы идем, потому что мы идем правильным путем, и мы уверены в этом.

Главное у президента Путина было не столько, что он сказал, сколько как он говорил: полный уверенности в правильности своего политического курса, правильности тех ценностей, на которых базируется его геополитический курс, полный уверенности, что будущее на его стороне.

Действительно, отказ от автаркии явно прозвучал в речи президента на ПМЭФ. В данном случае, автаркия понимается как идея того, что Россия опирается только на собственные силы. Экономический строй сокращает до минимума внешнюю торговлю, пытается выйти из всех глобальных цепочек разделения труда и строить все свое. Эта идея сильно лоббируется целым рядом экономистов и экспертов, но поддержки президента явно не получает. Даже более того, в этой речи не прозвучало разделения между дружественными и недружественными странами. Идея экономической конфронтации с недружественными странами тоже отсутствует, и это явно шаг в сторону континентальной Европы, а не Великобритании или Соединенных Штатов, с которыми сейчас особенного экономического взаимодействия нет.

Речь идет о том, что если, условно говоря, страны Запада откажутся от самоубийственной политики изоляции России (безумной и бездумной, как говорил президент), мы не будем выбирать курс на 100-процентную изоляцию. Было даже сказано, что импортозамещение — это не панацея.

Было довольно заметно, что роль Китая никак особенно не подчеркивалась. Я не услышал, что Пекин играет для нас приоритетную роль. Вчера состоялся телефонный разговор между президентом России и председателем КНР, но идея разворота на Восток также не прозвучала.

Говорилось о том, что Россия сохраняет идею экономической открытости. При этом считается, что Запад перестает играть роль безопасной гавани для финансов по причине раскрученной инфляции: практически сжигаются деньги, вложенные в западную экономику (в американскую в том числе) и в силу конфискационной политики.

Запад перестает быть удобной и безопасной зоной для вложения капиталов. Но в России надеются, что наша страна как раз таковой может стать, и другие незападные страны могут быть гораздо более устойчивым объектом инвестиций и вложений.

Запад проиграл игру в либерализм. По сути дела, президент сказал, что экономический либерализм и Запад разошлись в разные стороны. Запад отверг либеральные принципы, посчитав что они не служат больше экономическим интересам. В результате Запад перестал быть Меккой для предпринимателей и обладателей больших капиталов. В этом есть своя правда, мы же будем надеяться, что, в первую очередь, Россия станет объектом приложения собственно российских капиталов. Нельзя надеяться, конечно, что, например, арабские капиталы потекут к нам через год.

Тем не менее, философия крепости-России в речи президента точно не получила никакой поддержки. Это не крепость-Россия, это скорее новая экономическая политика, максимально благосклонная ко всем, кто готов оказать нам помощь, но при этом с настойчивой рекомендацией российскому бизнесу перестать смотреть вовне, смотреть нужно внутрь.

В принципе, это либеральная речь, но в условиях конфликта с оплотом либерализма и линией Запада. Отказ от автаркии является главным маркером в этом выступлении.