Достаточно спорным было введение самого моратория на смертную казнь в своё время. Вызвано оно было, с одной стороны, некоторыми идеалистическими представлениями элит о состоянии, в котором мы находимся, а, с другой, определённым обезьянничеством, стремлением вписаться в требования западно-европейских структур. Но, так или иначе, мы столкнулись сейчас с другой ситуацией. Мы видим все больше и больше видим жертв нацистского зверства.

И, соответственно, вырисовываются три проблемы. Во-первых, военные преступники, которые будут находиться в нашем плену. Во-вторых, определённая часть нашего общества, которая будет совершать предательство страны в условиях войны. И, в-третьих, та часть общества, которая и сейчас являются откровенными врагами, они не могут предать, они уже враги.

Я обратил внимание на то, что член Совета Федерации Андрей Клишас, якобы защищая Конституцию и решения Конституционного суда, резко выступил против отмены моратория. Но и год назад он выступал по поводу принятия особых мер по отношению к тем, кто предаёт страну, бежит и переходит на сторону врага. Самое яркое, чем Клишас до сих пор отличился, во времена писания поправок в Конституцию он пролоббировал абсолютно необоснованное, тоже достаточно спорное введение титула «сенатор» по отношению к членам Совета Федерации. Сенатор все же – это нечто иное.

И это говорит о том, что человек в принципе находится в новой ментальности, в ощущении себя подданным западной системе и больше сочувствует врагам нашей страны, чем её интересам. Об этой части дискуссии по отмене моратория на смертную казнь тоже надо говорить.

Мне кажется, что отменять мораторий на смертную казнь не нужно. Сегодняшняя дискуссия вокруг этой темы вполне понятна: когда происходит кровавый теракт, когда мы видим людей, взятых по горячим следам, естественно, хочется разорвать их на мелкие кусочки. В этих обстоятельствах, естественно, люди вспоминают, что как высшая мера наказания у нас когда-то была смертная казнь. Начинается обсуждение, почему бы её не возродить.

В законодательстве смертная казнь есть и до сих пор, на нее наложен мораторий. Отменить его, думаю, достаточно просто, но мне кажется, что этого делать не следует. И не только потому, что можно случайно казнить невиновного, такие случаи бывают, хотя и достаточно редко. И все же это, на мой взгляд, не главный аргумент.

В первую очередь, отсутствие смертной казни – это красиво и благородно. Так должно быть. Поэтому от отмены моратория нужно удержаться. И пожизненное заключение как альтернатива смертной казни, гарантированно должно быть а) пожизненным б) не обещающим комфортные условия, а действительно строгим наказанием.

Сейчас говорят о том, чтобы отменить мораторий на смертную казнь только для террористов. Но дальше возникает вопрос: почему лишь для террористов? Давайте тогда и для пособников тоже, а после и для сочувствующих. У нас есть список террористов и экстремистов, в котором числится, например, писатель Борис Акунин (Чхартишвили)*. Акунина* мы, конечно, не любим, но готовы ли мы его казнить за это? Мне кажется, что не готовы.

Поэтому считаю, что лучше смертную казнь как инструмент не включать, а держать его в том состоянии, в котором он находится сейчас, то есть в отключённом состоянии моратория. Иное решение может повлечь за собой такие последствия, которым мы не обрадуемся.

*Признан иноагентом Минюстом РФ, включен в список террористов и экстремистов.

Прежде всего, вспомним, что смертная казнь в России введена мораторием по требованию Европейского союза. В современных условиях мораторий, как и все другие свидетельства зависимости от Запада, нужно отменить. Дальнейшее решение нужно принимать суверенно, после общенациональной дискуссии.

Я – не сторонник смертной казни, прежде всего, по религиозным причинам. Считаю также, что пожизненный тюремный срок (при категорической невозможности амнистии) несравненно более суровое и жёсткое наказание преступника. Это также гарантирует от предания смерти при неизбежных ошибках следствия и суда, даже если подобное мизерно.

Помимо жажды мести, чувства вполне понятного, неотъемлемо связанного с понятием неотвратимости наказания, хотя и плохо совместимого с христианским учением, мечты о возврате смертной казни подпитывает вопиющая несправедливость, когда жестоким убийцам, садистам и людоедам дают десять-пятнадцать лет.

Которых они, к тому же, почти никогда не отсиживают полностью, выходя по УДО, а нынче и по спецоперации. Наше уголовное законодательство отличается просто чудовищной несоразмерностью преступлений и наказаний.

Если бы за любое преднамеренное убийство без смягчающих вину обстоятельств полагалось бы пожизненное заключение без возможности освобождения, полагаю, голосов за смертную казнь было бы существенно меньше.

Возвращать смертную казнь не нужно, с учетом возможности судебных ошибок, да и просто того обстоятельства, что преступников она не останавливает.

Давайте жить по Конституции и ничего в ней больше не менять.