ОДКБ в 2007 году собрала большое совещание о будущем СНГ. Тогда было настроение, что СНГ не выживет. Я на том совещании заявил, что СНГ выживет, потому что не надо из него делать интеграционный ужас.

Это классическая региональная зонтичная организация, которая решает проблемы региона. В данном случае, региона постсоветского пространства, в котором есть русский язык как общий; есть историческая память; есть трубопроводы, которые являются скелетом региона; есть единая железнодорожная сеть; авиационные линии и так далее. Иными словами, существует масса вещей, связывающих регион, а если регион связан, тогда, конечно, будет и связывающая его организация.

Некоторые страны покинули СНГ, это Грузия и Украина. Но часть соглашений они не аннулировали. Это касается визовых режимов или безвиза, социального обеспечения, работы по всем этим странам. Даже в этом случае они остались, пусть и небольшой частью, но интегрированы в СНГ.

С другой стороны, СНГ — это некий депозитарий, где собирается вся документация. Особенно это было характерно для начала существования независимых стран после распада Советского Союза. Фактически СНГ легитимизировало все эти молодые государства. Поэтому отказаться от СНГ — значит отказаться от своей легитимизации.

И кроме всего прочего, очень важно, что СНГ — очень мощная площадка. Фактически то, что происходи сегодня в Киргизии – это готовый саммит, где собираются лидеры стран СНГ. Туда не приедет Никол Пашинян, никогда не приезжал и первый президент Туркменистана, но, тем не менее, никуда из СНГ не выпадал, хотя Туркменистан считает себя супернейтральным государством.

Раньше, когда Россия входила в «Восьмёрку», существовала традиция, по которой после саммита G8 приезжал президент России, и к нему съезжались лидеры всех стран СНГ. Это был такой обмен мнениями по прошедшему саммиту, президент информировал, какие вопросы там решались. Страны СНГ более скромные, чем Россия, они средних размеров, их никто не приглашал на большие саммиты, а для общества этих стран было важно, что их президент встречался с президентом России. Это было причастностью к мировой политике.

Сегодня лидеры СНГ собираются в другом варианте. Разговаривать будут о нашей спецоперации на Украине, о ситуации на Ближнем Востоке, об экономике. Это очень важный диалог, и он идёт в рамках СНГ, а не ОДКБ или ЕАЭС.

Потому я, как и 15 лет назад, считаю, что СНГ выживет. Содружество необходимо как региональная организация — как Лига арабских государств или Организация африканского единства.

СНГ уже нет. Во-первых, в 1999 году был ликвидирован исполнительный секретариат СНГ, который обладал правом законодательной инициативы, то есть представлять законы на утверждение национальных парламентов. Его тогда заменили на исполком СНГ без права законодательной инициативы.

Во-вторых, последняя общая концепция развития в рамках СНГ была принята в 1997 году. С тех пор вопрос об общем развитии в рамках СНГ уже никто не ставил. СНГ разбилось на клубы по интересам: возникло сначала ЕврАзЭС, затем переплавилось в ЕАЭС, были попытки создания ГУАМ. В принципе, ничего из СНГ уже как единого целого давно не существует. Оно существует чисто номинально, в Санкт-Петербурге Межпарламентская ассамблея СНГ — примерно как Содружество на месте бывшей Британской империи.

Что придёт ему на смену? Обратите внимание, что ЕврАзЭС задумывалась точно по структуре как дубликат ЕАЭС, за основу была взята британская структура: где есть и само содружество, а внутри его содружество королевств, главами которых является британский монарх. Первая декоративная функция, вторая реальная. Так планировалось сделать тогда, но не получилось.

Последний проект реформы Евразийского Союза Владимир Путин предлагал в октябре 2011 года, 12 лет назад, когда шёл на третий срок. Путин говорил, что наша задача — создать Евразийский союз, выйдя за интеграционную клетку, то есть привлечь туда новые республики. Весь 2012 год Россия пыталась это сделать, шли переговоры с Узбекистаном, Азербайджаном, Туркменией, даже Грузией (после победы блока Иванишвили) и Украиной. И все эти переговоры закончились ничем, по большому счёту.

Поэтому начали строить ЕАЭС – не Евразийский союз, а Евразийский экономический союз, что большая разница, в уменьшенном формате. Но никаких амбициозных проектов такого рода после 2012 года Россия больше не выдвигала.

Сейчас на Евразийском континенте существует много интеграционных проектов. Один из них и самый крупный — Евросоюз. Еще действует Евразийский экономический союз на 5 государств, и он продолжает расширяться. Появились наблюдатели, которые получают достаточно серьёзный пакет преференций по торговле и прочему. Появились страны, которые уже начинают выполнять пункты по полноценному подключению к этому союзу (Узбекистан и другие). Есть и Китай со своей логистической транспортной инициативой «Один пояс, один путь». И самое важное — СНГ и ряд других региональных инициатив.

Основная идея президентов России и Китая — это объединение всех этих проектов, их взаимоувязка в большое евразийское партнёрство. Если это случится, то такая большая, условно говоря, Евразия от Лиссабона до Владивостока очень не понравится американцам и особенно британцам. Для них там не будет места, невозможно будет разделять, властвовать и зарабатывать. Любой из интеграционных проектов, которые есть, они пытаются разрушить, поссорить изнутри организации, найти болевые точки.

У каждой страны есть претензии друг к другу: у кого-то по водным ресурсам, у кого-то по границе, у кого-то по нормативам и прочему. Запад будет пытаться усилить разломы подкупом или другими способами, чтобы разрушить сложившиеся форматы.

Основное, что декларирует Россия и Китай, — это дедолларизация. Торговля внутри СНГ и внутри ЕАЭС как раз переходит на национальные валюты. Цифры для американцев неутешительные: по определенным товарным группам мы уже до 70% ушли в торговлю в национальных валютах.

Соответственно, падение использования доллара как основной резервной валюты грозит схлопыванием всей американской системы, когда они бесконтрольно могут печатать доллары (напомню, что только за последние 3 года США напечатали более 30% своей денежной эмиссии, более 8 триллионов долларов). Фактически, рост денежной массы и рост товаров и услуг они раскидывают по всему миру.

СНГ как формат, конечно, важен. Понятно, что некоторые страны стараются из него выйти, например, Украина уже давно вышла. Сейчас мы видим достаточно мощный процесс «выпиливания» Молдавии из евразийской и союзной повестки. Но это всё антинациональная позиция.

В первую очередь СНГ — это зона свободной торговли, возможность беспошлинно торговать, что выгодно странам, потому что закрытие своих рынков всегда очень тяжело.

Мы видим, что перестают работать нормы ВТО. В нарушение этих нормативов Польша и ряд стран Евросоюза закрывают свои рынки от (казалось бы!) основного их партнёра – Украины.

В рамках СНГ подобное не проходит. В рамках Евразийского экономического союза на страновом уровне такое в принципе очень сложно осуществить, потому что вопросы, связанные с барьерами, торговлями и всем остальным, выведены на момент наднациональной Евразийской экономической комиссии.

Можно сказать, что СНГ гармонично вписывается в текущие реалии торговли в рамках постсоветского пространства. И если, например, с тем же Азербайджаном у России нет интеграционных проектов в виде вступления его в Евразийский экономический союз или Союзное государство (как с Белоруссией), то азербайджанцы постоянно наращивают и с удовольствием работают по поставкам своей плодоовощной продукции на российский рынок, участвуя в зоне свободной торговли СНГ беспошлинно. Это очень важный момент.

Поэтому СНГ как союз и дальше будет работать, он выгоден национальным экономикам стран, которые в его рамках взаимовыгодно дополняют друг друга. На примере же Молдавии мы вскоре увидим, как её экономика скатится в страшнейшую рецессию.

Сейчас мы находимся на переломе мировой истории. Речь идёт о формировании нового мирового порядка. От этого будет зависеть очень многое, особенно то, каким образом будут функционировать, в том числе, и региональные структуры.

Часто сегодня пишут о том, что начались процессы фрагментации, регионализации, деглобализации и т.д. Эти процессы действительно во многом определяют едва ли не ближайшее будущее, а, тем более, мировой порядок, который постепенно формируется.

И основной вопрос в том, каковы будут международные организации. Мировой порядок включает в себя нормы, принципы, институты. Институты — это и есть международные организации. Мы видим, что сейчас многие международные организации, которые были заложены ранее на принципах предыдущего соотношения сил в мире, уже очень плохо функционируют. Это касается и универсальных организаций типа Организации Объединённых Наций, и секторальных типа Всемирной Торговой организации. Есть определённое ожидание, что будет «отход» в регионы, обновятся и усилятся региональные организации.

В чем смысл фрагментации? Единое глобальное пространство разобьётся на региональные структуры. Вернее, региональные структуры есть уже, но как они будут функционировать? У различных стран может быть новый взгляд именно на региональные структуры.

Если посмотреть, допустим, на Латинскую Америку, то там уже идет данный процесс. Страны внимательно смотрят, почему не работают МЕРКОСУР, УНАСУР и другие организации. Последние действия Бразилии, Аргентины, Колумбии и прочих крупных стран направлены на то, чтобы «впрыснуть» свежую кровь и идеи в эти организации. По крайней мере, чтобы было политическое стремление к их усилению.

В Европе же действует Европейский Союз, и это почти 30 государств, большинство европейских стран, и объём внутрирегиональной торговли около 2/3.

В Латинской Америке или СНГ примерно одинаковая ситуация: внутрирегиональная торговля насчитывает только 15%, а 85% — это торговля с третьими странами, и по этому поводу возникают вопросы.

Как 20 лет назад строились международные связи? Есть страны, которые работают более эффективно, где дешевле, существуют конкурентные преимущества, и поэтому страны заключают соглашения и сотрудничают.

Сейчас речь идёт о том, что есть недружественные страны и есть наоборот френдшоринг (friend-shoring, направление экономической деятельности в страны, которые разделяют ценности и принципы развитого мира). Неважно, что это дороже, важно, что это друзья и от них не будет санкций.

Это переформатирование в ближайшее время может привести к тому, что произойдет переоценка отношений соседей друг к другу, переоценка того, можно сделать в рамках региона, чтобы было лучше народам. Некоторые старые принципы, которые будут восприниматься в большей степени не как принципы, а как догмы, не будут работать — сейчас некоторые из них уже не работают.

Исходя из этого, я не исключаю того, что в СНГ могут появиться новые движущие силы. Страны по-новому могут посмотреть на то, что если другие не очень заинтересованы в экономическом, в политическом сотрудничестве, в вопросах безопасности и прочее, то давайте всё-таки будем решать те вопросы, которые нам близки, потому что мы соседи, а географию не изменить.

В значительной степени эти подвижки будут связаны с формированием нового мирового порядка — какие принципы возникнут, какие нормы будут выходить на передний план, и какие институты действительно покажут себя состоятельными в этих новых условиях.