На мой взгляд, сообщение  CNN о намерении объявить всеобщую мобилизацию 9 мая — это часть идеологической войны, направленной на рост социально-политических напряжений в России.  Никакой практической необходимости в мобилизации нет по очень простой причине: сегодня специальная операция ведется высокотехнологичными средствами, которые требуют очень хорошо подготовленных кадров и родов войск. Это и артиллерия, и танки, и, самое главное, средства радиоэлектронной борьбы, разведки и т. д. Мобилизация даст людей, не имеющих практической военной подготовки, проверенной на поле боя. Нужно будет не менее, чем 3-4 месяца готовить мобилизационный резерв для того, чтобы его можно было двинуть на поле боя. С моей точки зрения, к этому моменту все задачи специальной операции будут выполнены.

Во-вторых, сама мобилизация сильно дифференцирует российское общество: одни поддержат эту меру, другие отнесутся к ней с опасениями, третьи выступят против. Это прямой путь к нарушению того, что я называю  «консенсусом Новороссии», который уже сложился в нашем обществе. И в разрушении этого консенсуса и есть главная задача психологической войны. В военном плане мобилизация даст результат очень нескоро, а в социально-психологическом – результат будет немедленным. Поэтому,  с моей точки зрения, введение всеобщей мобилизации было бы ошибкой.

Сегодня, судя по имеющейся у меня информации, потери российских войск снизились радикально. Смена батальонов тактических групп, которые несут на себе основное психологическое и военное напряжение, возможна за счет ротации солдат из разных округов, а в замещении потерь сегодня нет острой необходимости.

Резюмирую: таким образом, информация CNN - это средство психологической войны, направленное на разрушение той общественно-политической консолидации, которая сложилась в России.

Очень немного людей в России выступают за мобилизацию, и здесь чрезвычайно важна оценка человека, который знает внутреннюю ситуацию в Новороссии достаточно хорошо - я имею в виду Александра Бородая. Мы можем вполне полагаться на его экспертную позицию.

Разговоры о всеобщей мобилизации сегодня мне кажутся не актуальными. И не потому, что нет необходимости в наращивании сил и средств (она есть), а потому что не в полной мере реализован потенциал ограниченной мобилизации.

Всеобщая мобилизация является крайней мерой, которая имеет довольно высокую социально-экономическую и политическую цену. Она деформирует нормальную жизнь общества и «в долгую» чревата снижением его устойчивости в условиях конфликта. При этом, повторюсь, наращивание сил и средств в зоне конфликта необходимо.

Очевидны три шага, которые напрашиваются.

Прежде всего, массовое добровольческое движение на контрактной основе, вовлечение довольно многочисленных парамилитарных слоев населения - сотрудников охранных организаций, отставников и пр.

Второе - это использование в зоне конфликта воинских частей, укомплектованных призывниками.

Странно, что вбрасывается тема всеобщей мобилизации, ведь решение не использовать призывников, которое было в свое время озвучено и автоматически выключает значительную часть вооруженных сил из возможности участия в зоне конфликта, остается в силе. Мне сложно сказать, насколько оно реализуется на практике, но, судя по тому, что был прецедент, когда привлекли внимание к нарушению этого решения с последующим наказанием виновных, вполне вероятно, что в целом оно соблюдается.

И третье - это передача части тыловых функций гражданским структурам. Это решение является сложным и долгим, но оно хорошо себя показало  на опыте американцев и британцев в Афганистане и Ираке. Там ЧВК (частные военные компании) занимались именно обеспечением тыловых функций по большей части, а не участием в боевых операциях.

Каждый из перечисленных шагов имеет свою цену. Здесь есть некий барьер, который нужно перешагнуть. Широкое добровольческое движение всегда вызывало политические опасения. Военная мобилизация активной части народа не может не означать его политической мобилизации. А это - риски роста давления на власть, снижение ее пространства маневра и тому подобное. Это может не нравиться, но в нынешних условиях, на мой взгляд, выбирать не приходится.

Еще более сложный шаг — использование призывников. Для него нужно будет передоговариваться с обществом: нужно объяснять, почему не получилось меньшими силами выполнить задачи и почему необходимо привлечение дополнительных сил.

Если же говорить об аутсорсинге тыловых функций — то создание таких механизмов дело долгое и непривычное, но это в любом случае нужно делать, с учетом уже упомянутого иракского и афганского опыта.

Эти решения достаточно очевидны, они могут сейчас лежать на столе у властей; и хотя они сложны с политической точки зрения, но они рациональны - такие решения могут быть предметом обсуждения со взвешиванием «за» и «против».

На мой взгляд, эти решения крайне необходимы в сложившейся ситуации, хотя некоторые из них являются болезненными и неприятными. Пока не реализован их потенциал, бессмысленно говорить о всеобщей мобилизации.