Инженерные школы России имеют огромную историческую традицию

Инженерные школы в нашей стране – это огромная историческая традиция. Бауманка, Авиационный институт и другие выковали блестящие инженерные школы, которые в 1990-е гг. начали испытывать серьёзные трудности. В СССР существовало два очень влиятельных органа: ГКНТ (Государственный комитет по науке и технике совета министров СССР) и Госплан, ставящие задачи НИИ, КБ и вузам для разработки различных решений, которые позже директивным образом внедрялись в производство. Плохо ли, хорошо ли, но внедрялись, особенно в военно-промышленном комплексе. Советский Союз в этом отношении был впереди планеты всей по очень простой причине: в этом секторе все время действовала конкуренция, находилось поле боя, где продукция нашей инженерной мысли соперничала с глобальными конкурентами. Там же, где конкуренция была не очень развита, действовал принцип «что дают, то и берите». В соответствии с этим инженерные решения иногда были очень хорошими, а иногда средними.

Позже наступил этап, когда люди, которые не достаточно понимали природу научно-технологического развития, сказали, что все решает рынок. Тогда блестящие инженерные школы оказались не у дел, потому что не были приучены доводить свои разработки до коммерчески эффективного результата и обеспечивать этот результат технологическим и сервисным сопровождением. В силу этого владельцы и менеджеры крупных компаний, которые могли быть потребителями технологической продукции, обращались к условному «Сименсу», который обеспечит и заведомо проверенный продукт, и сервисное обеспечение. Таким образом, многие инженерные школы России оказались невостребованными, у них почти исчез рыночный покупатель, и нужно было перестраивать свои результаты под новые условия.

При этом, безусловно, существовал ряд компаний, которые ориентировались на отечественную инженерную мысль. Например, «Сургутнефтегаз», который все эти годы, в отличие от других крупнейших нефтегазовых компаний, был ориентирован на покупку отечественных технологий и продукции отечественного машиностроения. Тот же «Газпром» твёрдо предпочитал отечественные трубопроводы и газоперекачивающие системы, потому что ещё неизвестно, как все повернётся. И это сработало, когда, действительно, «все повернулось».

Одновременно с этим государством даже в начале 2000-х гг. поддерживало инженерные школы, но потом наступило время, когда стало понятно, что риски и угрозы суверенного развития требуют опоры на базовые технологии.

На моих глазах, как члена Общественного совета Минпромторга, начинался поворот в сторону поддержки отечественных технологий. Правительство создало Фонд развития промышленности, который позволял масштабировать уже в рыночных условиях новые технологические решения. Начали создаваться структурные институциональные механизмы поддержки, а с момента 2014 года этот процесс радикально усилился.

Одновременно с этим и в самих инженерных центрах, которые выжили в 1990-е, появился менеджмент, понимающий рыночные требования и необходимость комплексного доведения решений, сервисного обеспечения и рыночных требований. Шёл интенсивный диалог представителей инженерных центров и их потенциальных потребителей в лице крупнейших компаний. Все эти процессы стремительно нарастали.

И уже в 2022 году, когда Россию попытались поставить на колени, процесс резко усилился. При этом наши технологические решения получили, я бы сказал, тепличные условия. Конкуренты ушли, а развиваться нужно, как нужно и воспроизводить промышленный потенциал. Покупатель ждал отечественных решений, начался уже квазирыночный рост инженерного предложения. Одновременно с этим шла эволюция и фундаментальной науки, и прикладной науки, где научились понимать конечные результаты, находить, каким образом научные решения получат инженерные и технологические воплощения. Начал складываться эффективный полный научно-технический цикл: от фундаментальных исследований до уже конкретных рыночных решений.

В российской медицине произошёл прорыв: уже появляется научный фундамент, молекулы, которые становятся основой лекарств мирового класса, что показал период пандемии коронавируса. Можно сопоставить российские вакцины и вакцину «Пфайзера». Западная компания теперь получает судебные решения и многомиллиардные иски. В России же была создана проверенная, эффективная вакцина. Все это стало демонстрацией того, как фундаментальная наука России начала реализовывать свой потенциал.

Сказались и прорывные решения государства о создании научно-инженерных центров при университетах, где тратятся миллиарды рублей, что теперь начинает быстро давать отдачу. Например, Россия всегда была  абсолютным мировым лидером в материаловедении. Сегодня отечественное материаловедение нашло своё применение в 3Д принтерах, когда удаётся делать изделия из того, из чего никто даже и не предполагал.

Таким образом, идёт стремительная интеграция фундаментальной прикладной науки и инженерной мысли. Имеется гарантированный спрос на продукцию, ушла конкуренция. Государство поставило задачу обеспечения суверенитета по ключевым мировым технологиям, и наука России движется вперёд.

Я сам лично был участником семинара Институт автоматики телемеханики, а потом Института проблема управления, где создавались все основы действующей сегодня математики в искусственном интеллекте. Именно Советский Союз и Россия создали фундаментальные основы технологий искусственного интеллекта. И сейчас в условиях, когда это востребовано, отрасль оживает. Появились академические институты, где наука быстро движется, нарастают и достижения.

Более того, развитие подкрепляется системой грантов, созданием научных центров и целенаправленными субсидиями, заказами на фундаментальные исследования, которые имеют явные прикладные ориентиры.

Конечно, сохраняется давняя наша проблема, связанная с тем, что далеко не всегда успешно работает экспертиза фундаментальных исследований и того, какую они имеют коммерческую перспективу. Это болевая точка в наших усилиях, и такую экспертизу нужно наращивать. Нужно достраивать и институциональную систему поддержки реализации научно-технических достижений.

Но в России работают длительные исторические традиции по созданию и воспроизводству инженерных школ. Ещё живы «деды», как их называют, которые способны передать традиции и навыки, и эти «деды» привлекают молодых гениев. Дело движется, и, конечно, можно только радоваться и гордиться тем, в какой мире государство повернулось к науке, как сегодня оживает вузовская наука и технологии.

Подписывайтесь на Publico в Дзен.Новости, а также следите за экспертными дебатами и комментариями к главным событиям дня в нашем telegram-канале.